|
| |
Не зарегистрирован
Зарегистрирован: 01.01.70
|
|
Отправлено: 03.09.13 12:28. Заголовок: В Санкт-Петербургски..
В Санкт-Петербургский театр музыкальной комедии планировался не один визит – я предполагала осуществить свою давнюю мечту: попасть на мюзикл «Аладдин», который должен был идти целую неделю по нескольку раз в день как раз во время моего пребывания в Питере. Но оказалось, что даже шикарный раскрученный мюзикл не в чести у питерской публики, если он заявлен в летней афише. Мы пришли к закрытым дверям. Кассир удивлённо подняла брови и прочитала нам лекцию на тему – ну что вы, лето же! Дети все у нас разъехались! Мы ещё месяц назад отменили все спектакли! Мдаа…. Хочется сказать одно – ну, не Бродвей, не Бродвей!.. Немыслимо. Удивлению моему не было предела. Пришлось дожидаться следующего запланированного визита и встречи с питерской «Летучкой». Надо сказать, что я с некоторым волнением шла на эту первую в жизни личную встречу с одним из ведущих театров страны в жанре оперетты и мюзикла. Ведь для музкомедии просто не существует более показательного материала, чем «Летучая мышь». Это произведение сразу обнаруживает всё: и уровень труппы, и вкус постановочной группы, и взаимоотношения театра со своим зрителем. Сразу оговорюсь: я изначально никак особо не настраивалась на восприятие спектакля – ни позитивно, ни негативно. Просто шла знакомиться. Единственное, чего я ожидала – это определённого уровня, особенно, когда заглянула в программку. Ба! Да нам повезло с составом, все исполнители – ведущие артисты театра, лауреаты конкурсов, их имена постоянно на слуху. Розалинда – Карина Чепурнова, Айзенштайн – Игорь Ерёмин, Адель – Валентина Михайлова, Фальк – засл. арт. Антон Олейников, Орловский – Владимир Ярош, Ида – засл. арт. Ольга Лозовая, Франк – нар. арт. Виктор Кривонос, Альфред – Фёдор Осипов (первое исполнение), Фрош – нар. арт. Владимир Яковлев. Но увы… Эта встреча была одним сплошным разочарованием. Вот бывает и так – не понравилось ну просто совсем! Уже после первого действия накатил устойчивый депрессняк, который отчаянно рекомендовал быть умницей и уже уйти-таки со спектакля. Но я, конечно, осталась. Очень уж было интересно – чем же закончится эта «Летучая мышь»… Итак, постараюсь по порядку. Свет гаснет, и я говорю своей спутнице: «Сейчас ты услышишь одну из самых прекрасных увертюр не только опереточного, но, возможно, и оперного репертуара…» И божественная музыка зазвучала… Кайф длился недолго, ибо где-то через минуту начался задуманный режиссёром движняк. Я скрипнула зубами. Ну да, театр не стоит на месте, режиссёр – царь и бог, это сейчас так принято, увертюры расцвечивают сценическим действием уже практически везде… Но всё равно досадовала невероятно! Ну НЕЛЬЗЯ такую музыку трогать! Это святотатство… Лично для меня. Но потом вдруг случилось вообще невероятное. Такого я никак не могла ожидать. Знаменитейшая, прекрасная увертюра Иоганна Штрауса, долженствующая звучать около восьми минут, была варварским образом сокращена и ужата вполовину!!!!!!! То есть где-то через 4 минутки всё это дело свернули. ЧТО ЭТО?.. Ну конечно – Штраус же фигню какую-то понаписал, он же в музыке не понимал ничего! Нам, детям 21 века, некогда тратить драгоценное время на всю эту лирику – так к чёрту её! Подрежем, подправим – и гораздо лучше! Вот после этого я разозлилась по-настоящему и стала просто рвать и метать! Благо – поводов оказалось предостаточно! С музыкальным материалом весь спектакль творилось что-то невероятное. Номера менялись местами, сокращались, изымались и заменялись вставными. Хорошо досталось партии Адели. Из её первой арии остался только вступительный вокализ, который актриса вынуждена была периодически озвучивать на протяжении всей оперетты (!). Ходит-ходит, а потом вдруг кааак заблажит! Это типа была такая фишка для тех, кто понимает. Типа должно быть смешно. Знаменитой арии из третьего акта не было вообще, зато во время бала Адель долго и нудно пела «Весенние голоса», старательно и натужно исполняя все вставные рулады этого произведения (вообще-то инструментального, но очень полюбившегося лирико-колоратурным сопрано). Мне очень хотелось в голос поддержать бедолагу Франка, который весь номер бегал вокруг неё, выкрикивая: «Прекратите! Хватит! Ну хватит же!» (по замыслу авторов, директор тюрьмы так сгорал от вожделения, что скорей хотел затащить её в укромный угол, а она всё пела и пела) Совсем не было тоста Орловского. Ни «правильного», ни «неправильного», так ожидаемого советско-российским зрителем. Зато князь и Ида лихо сбацали какой-то вставной номер с дикими, практически цирковыми трюками. А ведь в «Летучей мыши» музыка – это самое главное! Это столь совершенное создание, полное красоты, подлинной лирики, искромётного юмора и неповторимого венского колорита, что оно может спокойно существовать и без сценического воплощения. В этой оперетте музыка должна царить, возвышаясь на пьедестале во всём своём блеске. А постановщики (что особенно невероятно – венгерская группа постановщиков!!!) совершили акт вандализма. Может, в Европе теперь ТАК?.. Или они только в России творят, что захотят? И плевать им на национальные святыни. Особая тема – это либретто, избранное постановщиками для этого спектакля. Нет смысла говорить, что традиционное либретто Эрдмана и Вольпина, так полюбившееся советстко-российскому зрителю, более чем превосходное! Почва благодатная: действие логично, понятно, актёрам есть что поиграть, показать лучшие стороны своего дарования (если таковое имеется). Питерский театр пошёл другим путём. Они попытались воплотить версию, наиболее близкую венгерскому оригиналу, да к тому же «подправили композицию»: вместо трёх актов сделали два, «разорвав» на две части сцену бала. Не буду рассказывать в подробностях, но лишь упомяну, что в этой версии не было сцены вранья… Не было собаки Шульца… Не было стрельбы глазами… Пыли на пианино… Лакеев с дробью… Падшей Бастилии… Двух заместителей директора… А летучей мышью….. оказывался Фальк! С учётом дикой сценографии и маловразумительной игры актёров с трудом можно было понять, что же вообще происходит на сцене. Результат – на спектакле «Летучая мышь», по праву считающейся одной из самых уморительных классических оперетт, зал в течение 2.5 часов сидел почти в гробовой тишине… Смеялись кое-где, да и то, видно, - те, кто ну совсем не знал сюжета, даже краем уха никогда ничего об этом не слышал. Ещё в двух местах смеялись и хлопали искренно и дружно – благодаря актёрскому дарованию и по-настоящему удачным шуткам блеснули Ида-Лозовая и Фрош-Яковлев (последний, кстати, мог бы жечь и жечь, если бы позволяло либретто, - видно, что артист он отменный!). Вдобавок ко всему, режиссёр весьма своеобразно выстроил взаимоотношения героев. Ужасно представить, но Розалинда оказалась довольно вульгарной девицей с огненно-рыжей шевелюрой, весьма вольного поведения. Альфред перед отъездом в тюрьму в буквальном смысле исполняет-таки «супружеский долг» вместе с хозяйкой дома на глазах у изумленных зрителей… На балу Розалинда тискается по углам с князем Орловским… Да и с Генрихом у них, по-моему, всё случилось ещё во время праздника… Генрих вообще получился фигурой невыразительной (возможно, виной тому – игра Ерёмина). Абсолютно непонятно, что он за человек, чего хочет, к чему стремится… В этом спектакле не случается самого-самого главного: Айзенштайн не влюбляется до беспамятства в свою же собственную жену, а потом, разоблачённый, не перерождается как бы в нового, более высоконравственного человека. Он, напротив, даже сердится на таинственную венгерскую графиню, мешающую ему развлекаться на балу, а уж когда та чуть ли не силой отнимает у него заветные часики, просто приходит в бешенство. В финале он посердился ещё немного, а потом быстренько так махнул рукой – ладно, мол, давайте последнюю песенку, занавес поскорей и разбежимся. Фальк же для персонажа, вокруг которого и заворачивается вся интрига, был также лишён хоть малейшего огонька. Адель в исполнении Михайловой была вульгарна, вертлява и очень раздражала. К тому же плохо пела (а пела она, как я уже упоминала, много) – небрежно, неровно, с явной тремоляцией в верхнем регистре. Хотя заметно, что артистка очень уверена в себе. Понятное дело – раз уж специально для неё вставляют в оперетту сложнейший вокальный номер… Зачем, о боги?.. Было очень жаль моего любимого Виктора Кривоноса. Он работал по высшему разряду (уверена – такие люди по-другому не умеют!), чем выгодно отличался от основной части состава, но роль его была очень неблагодарной. Ещё несколько слов о вокальной стороне спектакля. Самым поющим актёром вечера был опять-таки Кривонос. Остальные мужчины, хотя и моложе Виктора Антоновича на добрую четверть века, а то и больше, вокалом не блистали. Я бы сказала, что их пение было столь же невыразительным, как и их игра. Правда, я таки могу найти оправдание бедным артистам: видимо, понимая, в какой фигне им приходится участвовать, они особо не тратятся, а только и делают, что от стыда прячут взгляды поглубже в пол. Ну или это неуважение к зрителю, хотя не хотелось бы так думать. Альфред был немолод и полноват, к тому же абсолютно не пел верхних нот. Роль не удалась. Знаменитая Карина Чепурнова… Ну, видать, тяжко с героинями в земле российской, если эта артистка считается на сей день чуть ли не лучшей в жанре! Да, она хорошо выглядит. Шикарная фигура, миловидное лицо… Но в ней нет аристократизма, благородства, так необходимого в амплуа героини! Повторюсь, она вульгарна. Хотелось бы, конечно, знать наверняка, что там – от режиссёра, а что от актрисы. Но, думаю, что есть – того не спрячешь, сцену не обманешь… К вокалу у меня тоже возникла масса претензий. Во-первых, всё, что она делает – это профанация. Настоящего, наполненного звука и, как следствие, красивого тембра – нет. Она химичит чего-то, не опирает звук на дыхание. Да, Карина спела чардаш (шубой по полу), высокую ноту в конце взяла – но тихонечко так, аккуратненько, с тремолюшечкой, и оркестр скорей-скорей давай её заглушать эффектным финалом. Очевидно, что артистка просто не сможет петь иначе – если она поддаст, то сразу же начнёт срываться. Вывод - нет у неё хорошей вокальной школы. А голосовые возможности – максимум камерной певицы. Ансамбли звучали плохо. Особенно это чувствовалось после предшествующего посещения Мариинки. Да, не один, не два раза за вечер вспоминала я новосибирских блистательных артистов, исполнявших эти роли в прежних постановках «Летучки» (я помню две, в одной из которых принимала участие) – Выскрибенцева, Суслова, Аверина, Ромашова, Шаляпину, Гришуленко, Ахмедову, Ромашко и многих-многих других. Вот это была феерия! Вот это блеск!!! Мало того, что это были великолепные актёрские работы, они ведь, не побоюсь сказать, и в вокальном отношении могли дать фору кому угодно в России! Эх… Правда, не могу утверждать, что при нынешнем своём составе труппа столь же успешно воплотит этот материал в предстоящем сезоне. Но мне, по крайней мере, есть, что вспомнить!.. Ладно, напоследок о хорошем. Были-таки актёры, покорившие меня в этот вечер. Это Владимир Ярош-Орловский и, конечно же, Ольга Лозовая-Ида. Ярош, во-первых, очень красивый и эффектный мужчина. Во-вторых, работал он по-настоящему, с огнём! Всю дурь, которую понаставил ему режиссёр, делал так вкусно и отчаянно, что это не могло не завораживать. Он потрясающе двигается! Танцует на высочайшем для актёра уровне! И это с такой-то фактурой: огромный рост, мощный торс, длинные руки и ноги – при этом невероятно пластичный и лёгкий! Одно большое «но»: он не поёт. Совсем. Возможно, в эстраде он что-то вытянет, но здесь – ни одного живого звука. Может, поэтому и не идёт в спектакле номер Орловского?.. Ладно, ему я прощаю. Он всё равно очень крут и большой молодец. При этом непохоже, чтобы он сильно выпендривался, а это только добавляется ему обаяния. Ну а Лозовая… Это вообще целый пост надо писать! Недаром в таком молодом возрасте она уже заслуженная! Возможности этой артистки безграничны. Она очень прилично поёт, обладает ярким актёрским дарованием и темпераментом, который искрится, как шампанское! Почему-то мне показалось, что и в роли драматичной она была бы не менее убедительна (сразу очень захотелось увидеть ВСЕ её роли в репертуаре). А уж танцует она великолепно! Садится с прыжка на все шпагаты, выполняет различные акробатические трюки: сальто, перевороты и т.п. В общем, прекрасная каскадная артистка! И что выглядит просто отвратительным – режиссёры этим пользуются. Без вкуса и без разбора. Да, она с Ярошем на пару творила чёрт-те что в этом своём вставном номере. Они бисировали. Зал беспрестанно взрывался аплодисментами. Как в цирке. Показали фокус – ура, народ радуется. Я искренне присоединялась к этим аплодисментам, но лишь затем, чтобы выразить восхищение перед каторжным трудом артистки, добившейся столь высокого мастерства в своём искусстве. Я могу представить, сколько слёз, крови и пота надо пролить, чтобы достичь таких высот. Но, ей-богу, к чему это всё в «Летучей мыши»? Зачем? Что это несёт, что за этим стоит? Это просто цирковой трюк, не более, эксплуатирование постановщиками возможностей артистки (по такому же пути они пошли в «Весёлой вдове», застроив весь спектакль на Ольгу-Лозовую – по сути, эпизодическую роль). Так что в целом осталось такое ощущение, будто тебя силой приобщили к чему-то безнравственному и бездарному… Глухую тоску и печаль мы усиленно развеивали прогулкой по вечернему Невскому проспекту… А что творится в питерской музкомедии – всем теперь рассказываем. Может, неповадно будет?
|